"Наконец выбросили и нас. Вся компания с оружием и прочими медикаментами разместились тогда на семи самолетах. Летчики как всегда разбросали отряд в радиусе 100-140 километров - летчик на пол градуса в сторону взял, а мы потом 4 месяца собирались, те кто в живых остался. Комиссар мой погиб, не дошел.

Пришли мы в этот богом забытый край и начали обосновываться, а были тогда в каждом селе полицейские посты - всё строго, о появлении каждого чужака немедленно доказывалось в район, под угрозой расстрела. Что же тут удивительного, что каждого путника в селе не радостью и пирогами встречали.

Земляночку выкопать в мерзлой земле - пустяки, а вот на месте, где немецкая оккупационная власть корни пустила, обосноваться и начать работу - вот где потруднее будет. Начали с подполья. Стали мы искать тех кто погиб, от могил начали отталкиваться и нашли. В первую же неделю тут в райцентре девушку одну повесили - в этом нет ничего удивительного, "арийских зрелищ" мы насмотрелись. Дело вот в чем, на её могилке начали появляться цветы и тут вроде тоже ничего удивительного нет, может родственники клали их. Но вот вместе с цветами начали появляться и записки, что мол носит их себе на могилку покойная Нина.

Гитлеровцы тогда спохватились, за этим загробным хулиганством кто то может и стоять. Записки от Нины начали появляться в жандармских казармах и возле немецких постов на заборах расклеиваться. Слухи об этом привидении дошли и до нас, но вот как же с ним познакомиться? Ходили мои хлопцы тогда на кошачьих лапах и наконец-то выследили..."