"Мы
вошли в квартиру, мама села к столу, уронила голову на руки... и ни до
этого, ни потом, за всю жизнь я не слышала такого плача, крика, такой
горькой истерики. В чужом городе, без жилья, в летних вещах, без
продуктов и карточек с тремя детьми. Отец ушёл в ополчение, ему было 62 года."
Зоя
Смирнова-Торопова вела свой дневник почти всю блокаду. Масштабы голода
среди незанятых в обороне города гражданских были страшные: "...уже не
было родственных чувств, каждый дрожал над своей порцией. Отец плакал от
голода и постоянно просил есть".
Так же вполне ясна рядовая картина гибели людей: "Маме стало хуже, ее подобрали на улице и увезли в больницу".
Холод, в квартире было чуть теплее чем на улице, а значит
мороз почти всегда окружал выживающих людей, еще больше отбирая ценные
силы. Версия для чтения.