Эрику Баласаняну 36 лет. И он в общем-то еще молодой человек, хотя главные события его жизни пришлись даже не на молодость, а на детство. Война в Карабахе началась, когда ему было 14 лет. И он оказался на передовой. Причем, нельзя сказать, что родные были категорически против. Эрик выжил, под бомбежкой создал семью, но война и сегодня дает о себе знать — он очень серьезно болен.



Эрик Баласанян: "Тогда здесь этих новых домов не было. Здесь были сгоревшие дома. Мы выходили из Степанакерте, и по короткой дороге шли в сторону Хайбаллу, на наши посты. Вон оттуда, под той вышкой стояла азербайджанская артиллерия, которая постоянно нас обстреливала".

Мы попросили Эрика поехать туда, где ему пришлось воевать подростком. Благо, Карабах — страна маленькая, и здесь все близко. Эрик 20 лет не был в этих местах, потому не может сразу сориентироваться.

Эрик Баласанян: "Мой первый бой был в 88 году (1988). Власть полностью под контролем ОМОНа. Они совершали рейды, они с автоматами, а мы с самодельными винтовками. Помню, когда они пришли, нас было 14 человек, один из них мой ровесник, мой одноклассник Ашот. У него была самодельная винтовка, а у меня ТУЗ. Пока мы один раз стреляли, они давали автоматную очередь".

На войну Эрик ушел в 14 лет. Его мама, фактически, пошла воевать вместе с ним.

- Вижу Жорик бежит. Спрашиваю «Жорик что случилось». Он отвечает: «У ребят патроны закончились, несу им патроны». Я говорю Жорик ты ребенок, давай я отнесу. А он отказывается, говорит папа велел, чтоб я принес. Я говорю ничего, никто не узнает. Я надеваю тапки, и бегу. А там подъем ужасный, только за корни деревьев хватаясь можно было подняться. Но в тот момент, это дорога для меня превратилась в асфальт. Дошла я до них. Сама, как на санках, спустилась обратно. Уже после, на дне рождения Эрика, его командир рассказал, что тогда патроны я принесла. Он так рассердился: «Мать, я тебе сто раз говорил, чтоб ты не появлялась на поле боя, чтоб я не волновался за тебя. Если ты хочешь, чтоб я живой вернулся, то не появляйся во время боя». Я ему отвечаю: «Да сын, где ты, там и я».